 |
| |
***
"я смотpю в темноту..."("Зверь",Наутилус)
Одинокий лохматый волк
Над обрывом печально сидит.
А луна все никак не поймет,
Почему волк ночами грустит.
Он завыл. Слышно эхо в лесу.
Кто-то вдруг от кошмара вскочил,
Повернулся и снова заснул,
И не ищет кошмара причин.
Над обрывом, как загнанный зверь,
А вокруг никого. Никого.
Что же волку осталось теперь?
Прыгнуть вниз, а потом - ничего...
Волк улегся, как каменный сфинкс,
А в глазах - человеческий страх.
Он смотрел зачарованно вниз,
Слезы снегом сверкали в глазах.
А предательски длинная ночь
Затянулась, и нет ей конца.
И тепло улетучилось прочь.
Неподвижна мишень для свинца.
А луна сыплет медленно снег.
Очень холодно. Волк задрожал.
Обогреться помог ему бег,
Он не видя дороги бежал
И вернулся к обрыву опять.
А луна погрузилась в туман.
Он привык на обрыве стоять,
Но, возможно, привычка - обман?
Разгорается красный рассвет,
Ночь уходит, кончается снег.
Над обрывом крутым волка нет -
Бледный-бледный лежит человек...
* * *
Блики пламени плыли по своду пещеры,
Тень шамана большая безумно металась;
На спине у него была шкура пантеры,
Вся вселенная в черных глазах отражалась.
Полукругом сидело унылое племя,
Зачарованно глядя на танец шамана.
Вот настало глухое полуночи время,
Вход в пещеру закрыли ладони тумана.
А шаман танцевал, издавая гортанные звуки,
Его волосы длинные с проседью вились, как змеи,
И ритмично взлетали его, еще крепкие, руки.
Было жарко: костер разгорался сильнее.
Тень шамана как будто бы билась о стены,
Тени прочих камнями поодаль лежали.
Капли пота на теле шамана сверкали,
На ногах от усилий его вздулись вены.
Так священный обряд подходил к середине,
Становились быстрее движенья шамана.
Дым костра был подобен большой серой льдине,
Он смешался с седыми клочками тумана.
Вдруг беззвучно стрела точно в цель полетела -
Ритуальная песнь прекратилась без звука укора.
И гроза началась. Что-то в небе ночном прогремело.
А в пещере разлился целебный настой мухомора.
________________
"Я убил его. Слышите? Слышите, дети?
Потому что он тайны знал многих грядущих столетий",-
Говорил человек с гибким луком в холодных руках,
И раскаянья не было в злобных жестоких глазах.
* * *
Неужели опять эта пытка молчанья?
Отчужденность, тоска наползающей тьмы?
Я читаю обрывки былого сказанья,
Укрываясь плащем от замерзшей зимы.
А свирепые вихри заснеженной вьюги
Бьют осколками льда из стальных облаков;
Вьются волнами, мечутся, словно в испуге,
Расползаясь, пласты ярко белых снегов.
Но предчувствую солнечный свет этим утром,
Глядя в теплое доброе пламя свечи;
Буря стихнет, рассыпав запас перламутра.
Я прошу тебя, снова прошу:"не молчи!"
|
| |
